Я снимаю, срываю с себя одежду, стоя перед зеркалом - вещь за вещью - до тех пор, пока на мне не остается практически ничего. Вряд ли можно назвать чем-то цепочку с кулоном и несколько сережек. Сейчас я беззащитна в такой же степени, как и в день своего рождения - мои движения лишены четкости, взгляд близоруко оценивает расстояние от рюмки с джином до ломтиков лимона и общее состояние едва ли можно охарактеризовать иначе, чем полнейший неадекват и беспомощность. Нетрезвый угар этой ночи дает о себе знать сразу после того, как уходит последний гость - уже нет смысла сдерживать себя, свои желания и порывы. Я думаю о том, что человек, с которым я встречаюсь без двух недель два года, не может остаться у меня на ночь. О том, что через несколько часов у меня очередная попытка сдать зачет по высшей математике. О работе, которая в последнее время вызывает только глухое раздражение. Об отношениях с родителями, которые иначе, как вооруженный нейтралитет, и не назовешь. О том, что взрослая Я слишком заигралась в маленькую девочку. И, конечно, о том, что никаких изменений в ближайшем будущем не предвидится - я слишком боюсь что-либо менять, рисковать и бросаться в омут с головой.
И, кстати, да. Джин действительно пахнет можжевельником. В коктейлях это совершенно не чувствуется, а вот в чистую - очень даже. Чудесный аромат. Веточек можжевельника у меня, конечно, не было, но совершенно случайно попались под руку собранные недавно шишки лиственницы.